Хуевая книга - Страница 40

Несколько подготовленных телефонных звонков - и, наконец, первая встреча на Пушкинской площади. Я очень надеялся на счастливый конец, но тетка мне не понравилась. Капельку полноватая троечница. Неинтересное, постное лицо. Но выбирать не приходилось, цигель-цигель, ай-лю-лю, время поджимало за яйца...

Я заливался соловьем. Мы брели по Москве, и я свиристел. Нет, я работал! Я отрабатывал спорный червонец не как сумму, а как принцип. Я упорно бежал к цели. Бежал, зная, что с таким же упорством и скоростью идет к своей цели и мой соперник. Нужно было спешить. И нужно было не пережать.

Я произвел на ее слабый мозг сильное впечатление, да. "Может уже сегодня удасться поебаться?" - в надежде думал я, когда вдруг по ее просьбе мы поехали куда-то по синей ветке метро: "Сейчас пригласит куда-нибудь на пустую хазу, и мы поебемся. Почему бы нам действительно не поебаться?"

Увы, она не пригласила. Оказывается, я ее просто проводил. Сказала: "Звони после первого сентября". И мы расстались. Срыв! Да еще перерыв на целую неделю! На целую неделю она выключилась из обращения, и мне пришлось крутить другие варианты. Впрочем, впустую. Там все пообломалось, как вы уже знаете.

...Я позвонил после первого сентября. Мне было уже нечего терять, кончался срок, и я надавил: мол, давай в субботу встретимся, сходим ко мне, тем более мои предки уехали на дачу и мне, калеке, некому даже яичницу приготовить. Смехуечки, пиздохаханьки.

Встретились мы опять на Пушке, под памятником засранному белым голубиным говном величайшему арапскому поэту начала Х1Х века. Я ждал ее первой, как мне казалось, определяющей фразы. И она сказала что-то типа "пошли". Я понял так, что гулять, и разочаровался. Ладно, подумал я , дойдем до ближайшего метро, а там сведу вопрос к поездке ко мне домой.

Мы начали гулять в направлении к Арбату, пиздить, и где-то возле здания ТАСС она вдруг произнесла:

- Ты, кажется, говорил что-то насчет яичницы.

А-а-а! Это хорошая фраза! Она движет нас в нужном направлении. После этой многообещающей фразы я еще на километр приблизился к совокуплению, то есть победному проникновению эрегированного члена в чужую пизду!

Единственное, о чем я теперь жалел, что поехали мы ко мне не с "Пушкинской" - полчаса без пересадок, а с этой ебаной "Арбатской" - хуй знает сколько с 2 пересадками. Такое метро.

Мы ехали, пиздили, а я мучительно размышлял - выгорит или нет? С одной стороны, конечно, она поехала к одинокому хую на квартиру. С другой - бабы дуры, а бабская душа потемки. Охуенные, причем...

- Долго еще? - спросила Оксана, когда мы уже шагали от метро к моему дому.

- Волнуешься? Идем, идем, а конца все не видно...

- Какого конца?

Но даже эта ее двусмысленная фраза еще не гарантировала поебки. Так же как наличие пизды еще не гарантия ее доступности.

В упор не помню, ел ли я тогда яичницу. Ел, наверное, раз по сценарию было запланировано.

Потом мы сидели на диване, кажется, смотрели какие-то фотографии, и я начал постепенный и упорный нажим - волосы, плечи. Засосы. Целоваться с ее ртом, похожим на слизняка, было неприятно, но ведь не всегда в жизни приходится делать только приятную работу. Много в мире и грязной черновой. Кофту, под которой был только непривлекательный белый лифчик, Ксюша сняла сама, обнажив небольшие жировые складки на боках и прыщ на спине. И то и другое было плохо, но передо мной стояла сверхзадача, святая цель, и я пер к ней, плюя на средства. Так бы я ее ебать, конечно, не стал. Но я уже себе не принадлежал. Я принадлежал теперь народу, ждущему от меня подвига. Тысячи лет, многие поколения героических предков, воинов и первопроходцев, проливавшие кровь за отечество, с тревожным ожиданием смотрели на меня: оправдаю я их былые подвиги или нет. Да, я знаю, предки, теперь наступила моя очередь встать в полный рост на бруствер, вдохнуть полной грудью, не посрамить земли русской.

А ведь когда ебать не хочется, но надо, может и хуй не встать!

...Под черными штанами оказались почему-то еще и колготы, которые мы сняли совместными усилиями. Упал лифчик. Дольше всего оборонялся последний бастион - белые трусера. Впоследствии мне неоднократно приходилось убеждаться, что именно этот редут стоит крепче всего. Баба может без боя сдать юбку, лифчик, колготы, но белые трусера, прикрывающие вход в цитадель, бункер, логово, так сказать, зверя, будут стоять насмерть. И даже не у целок. У всех молодух, кто ссыт залететь. Вроде бы она не против переспать с тобой, лизаться-обниматься, лапаться, отдает тебе на откуп 2 сиськи - бери-не-хочу. Но пизду... Впрочем, скорее всего это правило касается только баб молодых да ранних, а те, что ближе к 30-и, сами ворота отворяют - заезжай. Но по 30-летним бабам у нас Бен специалист. Я же молоденьких драл, от 16 до 25.

А вы знаете, как хуево оборона трусов отражается на потенции?! Очень хуево. Поэтому юноше, обдумывающему житье, я бы посоветовал начинать ебаться с одинокими 30-летними тетками с широченной пиздищей и богатым опытом,с бабами на пике сексуальной активности. А не этими микрощелками, которым еще романтики сопливой подавай. Джульетты сраные. Наше дело не рожать - сунул, вынул и бежать.

Девушки! Ебаться лучше без трусов!

Короче говоря, начиная от склизких поцелуев и до начала коитуса без трусов, в общей сложности я ломал ее 1,5 часа! А ведь это была не глупая целка, это была баба, пережившая искусственные роды и много уже накрутившая на спиздометр. Но она зело мандражировала залететь.

1,5 часа плюс абсолютное нежелание ебаться - вы представляете, что творилось с моим хуем? Бедняжка был ни жив, ни мертв. Он то падал духом вместе со мной, то вновь загорался надеждой. Я лапал эти толстые дряблые сиськи, до самого последнего момента не зная, выиграю я спор или нет. Сломаю ее на снятие трусов, заставлю ли хуй подняться из последних сил...