Хуевая книга - Страница 77

Ля-ля-ля. Что, да как... Коробкова разводится. Кузя опять в ЛТП. И вдруг:

- Ты знаешь?.. Димка погиб.

- Как!? Когда?

Да уж месяца два-три. На мине подорвался...

- Два месяца! Значит, похороны уже были.

...Димка. В верхнем ряду. Руки положил на плечи Вадиму и Кузе Пехтереву. Все трое смеются.

Мы с ним могли бы стать друзьями. Но почему-то крутились в разных компаниях. Однажды классная велела явиться после уроков в школе - намечалась экскурсия не то на ЗИЛ, не то еще куда-то. Слесарей глядеть. Но пришли только двое, я и Димыч. В классе мы как-то не общались, а тут разговорились. Он оказался неплохим парнем, открылись общие интересы. Мы даже в чем-то похожи друг на друга, смотрели на какие-то вещи одинаково. Сойдемся, понял я и, когда мы разбегались, решил ему позвонить, продолжить неформальное внеклассное общение. Но почему-то не получилось. Он заболел, потом я, секция, уроки... Я все откладывал, откладывал и постепенно забылось. Рассосалось

Лишь однажды, уже на первом курсе, мелькнуло, звякнуть бы. Но к тому времени я потерял старую записную книжку, а в новой была куча каких-то новых телефонов. Тогда я звонил по ним...

А вот теперь...

- Ты был на похоронах?

- Нет, не смог.

- А кто из наших был?

- Не знаю. Кажется, Грунин был.

Господи, Димка погиб!

- А почему мне не сообщили?

- Так, говорят, у тебя телефон изменился...

Изменился.

- Запиши мой новый.

Нашли ручку, записал на обрывке, сунул в карман.

...А Димки нет!..

- Позвони мне! Обязательно позвони!

Не звонит.

Я никогда не любил свой класс...

* * *

...Гудки. Нет что ли никого? А может они переехали? Или телефон поменялся? Странно, что вообще этот номер у меня сохранился. Буква "П", "Потапов". Зачем я его сохранил? Неужели для сегодняшнего звонка?..

- Алло, вас слушают.

- З-здравствуйте. - (Господи, как же его зовут-то?!) - А-а-а... Петра позовите, пожалуйста.

- Я слушаю.

- Ну, привет. Это я, Никсон, президент.

- Какой еще пре... Санька, ты что ли?

- Я, я...

Сейчас начнутся те же расспросы. И будет висеть до первой, неловко затянувшейся паузы незаданный вопрос - зачем звонишь?

- Я, собственно, просто так. Слушай, давай встретимся, поговорим. Можешь?

- Сейчас?

- Нет, почему, вообще...

- Давай. Где?

- Ну где? У школы давай. Завтра, в семь. Устроит?

Он задумался.

- Устроит...

Петька Потапов. Любится во всю наличность. Одной рукой наставляет рожки Грунину, стоящему на ступеньку ниже, второй обнимает за плечи Иванову. Иванова серьезна.

...Он опоздал на 10 минут.

- Я слышал, что ты женился. Хоть и поздно, но поздравляю.

Потапов улыбнулся:

- Когда?

- Что? - не понял я. - Женился?

- Слышал когда?

- Не помню. Давно.

- Я развелся уже.

Пауза. Я рассыпаюсь на запчасти, с трудом собираюсь:

- Когда?

- Год назад.

- Сколько же вы?..

- Год.

Уже темнело. Мы шли по улице мимо освещенных витрин магазинов, мимо "Гастронома" с негорящей буквой "Г", мимо спешащих людей с авоськами, мимо заполненной темной массой народа автобусной остановки, к которой мигая оранжевым квадратиком, подползал перекошенный грязный автобус, мимо ободранных афишных стендов. И никому на этой кипящей вечерней улице не было дела до двух бредущих неизвестно куда людей.

- ...даже не знаю, куда все делось, мы ведь любили друг друга.

- Люди меняются.

- Нет... Люди не меняются. Если ты увидишь Ленку сейчас, ты скажешь, что она не изменилась. Как была наша Ленка Иванова, так и осталась. Люди не меняются, но при более тесном контакте они раскрываются... А мы ведь с ней с пятого класса...

Да, кажется, с пятого класса Потапов начал гулять с Ленкой Ивановой. Их вроде бы даже дразнили тогда. А может и нет, может я это придумал, что дразнили. Их трогательные отношения стали в школе притчей во языцех, и я, да и никто, наверное, не удивился, когда через несколько лет после школы услышал о свадьбе...

- Нет, ссор не было. Никто никого не оскорблял, не хлопал дверью. Просто однажды в ее жизни появился он. Они ходили, говорили. Я не возражал, пусть дружат. Но... женщина любит ушами, а язык у него был хорошо подвешен. Наплел, наверное... ну ты знаешь... звезды, облака, тонкая душа, грандиозные планы, прочая... Уши развесила. И ушла к нему. Через две недели прибежала обратно - ты-де, лучше, я тебя, Петя, больше люблю. Сравнила, значит. Я не простил. Отвернулся к стенке, пальцем до нее не дотронулся, знал - если трахну, прощу.

- А почему не простил? За одного битого двух небитых дают.

- Не хочу испытывать в жизни больше таких закидонов. Не верил ей больше. Разве можно жить с человеком, которому не веришь? Подобные экзерсисы дорого обходятся для нервной системы.

- Хорошо еще, что детей у вас не было. А то платил бы алименты 18 лет.

- Если бы был ребенок, я бы ее простил, однозначно. Ради него. Так что, хорошо ли, плохо ли, не знаю.

- Странная история, - я поежился то ли от сырости, то ли от его рассказа. - Нелепая какая-то.

- Обычная. - Петька достал сигарету, отвернувшись и прикрыв огонек от ветра, закурил.

Закурил спокойно. От первой спички. Я проводил обгоревшую спичку взглядом. Она упала в кучу мусора возле столба, рядом с бумажкой от мороженого.

- Скажи, ты не жалеешь, что развелся?

- Что развелся нет. Это было неизбежно. Я жалею, что все так случилось.

- А что, могло быть все по-другому?

Потапов быстро взглянул на меня:

- Другими словами, фатален ли мир? Другими словами - зачем все?